На настоящий момент лидерство в борьбе против величайшей угрозы человечеству принадлежит президенту России.

Впечатляющая картина: тело утонувшего трехлетнего ребенка Эйлана Курди найдено на пляже турецкого города Бодрум. Похоже, этот инцидент наконец-таки заставил мировую общественность открыть глаза на бесчинства, творящиеся сегодня в Сирии. Эпохальные фотографии не единожды приводили к изменениям хода истории, и к наиболее ощутимым – во время войны во Вьетнаме. Вот и сейчас, еще неизвестно, насколько бурной будет реакция на трагическую гибель этого малыша. На мой взгляд, инцидент провоцирует не только масштабный отклик общественности на самую крупную со времен Второй Мировой войны гуманитарную катастрофу, разыгравшуюся в Европе, но и - что не менее существенно -  вызывает необходимость вполне определенной, беспощадной международной миссии по искоренению этой проблемы, а именно - подавлению варварства так называемого «Исламского государства».

Как символ судьбы, фамилия погибшего созвучна коллективному названию с давних времен преследуемого гонениями религиозного меньшинства, в чем мы находим отражение сектантского характера данного кризиса. Сегодня мы воочию наблюдаем, как стираются с лица земли целые цивилизации. И мы никак не сможем помочь им уберечься до тех пор, пока сами не осознаем природу проблемы и не назовем имя врага. 

Я полагаю, что Исламизм, в своей воинствующей, радикальной, вырожденной форме, представляет наибольшую угрозу миру 21-го столетия. Он объединяет Центральную Африку с Восточной Азией и находит своих сторонников и последователей на всем протяжении от Лахора до – трудно себе представить – Дьюсбери, графство Уэст-Йоркшир. Однако костяк этого воинствующего исламизма находится, конечно же, на Ближнем Востоке, в частности, на территории беззакония, одна часть которой некогда относилась к Сирии, а другая - к Ираку. Да, в прослеженных нами регионах определенный процент составляют беженцы из Эритреи и Афганистана, но очевидное большинство все-таки сирийцы.

Я много раз бывал на Ближнем Востоке. Любой внимательный посетитель способен заметить следы воистину великих цивилизаций, населявших эти края в прошлом. Боюсь, что представители подрастающего поколения понятия не имеют о том, что Багдад в свое время быль родиной величайших в мире ученых, а Персия и Месопотамия – колыбелью первых великих художников, и что от Каира и до Константинополя люди, придерживавшиеся различных верований, жили в мире и находили счастье в любви. А в центре этого мира находилась величавая и прекрасная Сирия.

Так было в прошлом, но сейчас все по-другому. Трудно переоценить масштаб всех трагедий, обрушившихся на Сирию в наши дни. Порядка 200 000 человек погибло с начала гражданской войны. Ошеломляющее количество – шесть миллионов сирийцев при общей численности населения страны в 22 миллиона – находится в бегах, спасаясь от ужасов войны и преодолевая невообразимые трудности в поисках приюта. На местах, где еще недавно были города с государственными учреждениями и коммунальными предприятиями, раскинулись временные лагеря. Некоторые из соседних арабских стран переполнены беженцами. К сожалению, большей частью это скорее бедные (типа Ливана), чем богатые (типа государств Персидского залива) страны. В Саудовской Аравии принятие беженцев расценивается как смертельных грех.

Процесс дальнейшего распада Сирии как государства протекает ежеминутно. Когда в
2011 г протестующие вышли на улицы, президент Асад принял жестокие ответные меры: применил против своего народа оружие. Но он является оплотом борьбы с еще большим мировым злом – ИГ. Некоторые утверждают, что одно зло несравнимо с другим. В данном случае я нахожу такое сопоставление уместным: до тех пор, пока мы не уничтожим ИГ, регион не обретет стабильность, границы будут оставаться фиктивными, а количество беженцев будет неуклонно расти. Представители этого «государства» - безжалостные подонки – будут продолжать массовые убийства, бомбежки и насилия на своем пути к победе любой ценой. 

Поразительно то, что они вступили в борьбу за сокровища древней цивилизации Сирии: они понимают, что могут претендовать на победу их извращенной веры только в том случае, если им удастся стереть коллективную память сирийского народа, в которой несколько различных религий до сих пор сосуществовали в гармонии и взаимном уважении. Вот почему я не решаюсь использовать фразу «современная Сирия»: ИГ преуспевает в процессах разрушения наследия Сирии и уничтожении ее исторических корней, стараясь свести современную административную единицу к некоему подобию средневекового теократического государства.

На данный момент помощь Запада невелика. К счастью, начинают наблюдаться и другие веяния. Вчера Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун признал, что ООН и – развивая его мысль – международное сообщество, не выполнили своих обязательств перед Сирией. После майских выборов я отношусь с подозрением к результатам социологических опросов, но отмечу, что, согласно The Sun, 52% населения Великобритании в настоящее время поддерживают военное вмешательство в Сирию в той или иной форме. На выходных Джордж Леонард Кэрри, архиепископ Кентерберийский, добавил себя в этот список, призвав Дэвида Кэмерона «стереть ИГ в порошок». А вчера Кэмерон подтвердил тот факт, что Великобритания наносила бомбовые удары по Сирии с беспилотных средств нападения.

Намного более убедительно высказался президент России Владимир Путин. Подтверждая то, что он поддерживал режим Асада в военном отношении в ходе его борьбы с ИГ, господин Путин сказал: «Мы действительно намерены создать своего рода международную коалицию по борьбе с терроризмом и экстремизмом». Следующая его реплика прозвучала для меня, как гром среди ясного неба: «С этой целью мы [провели] совещания с нашими американскими партнерами – я лично обсудил данный вопрос с президентом США Обамой».

В последние несколько лет в отношениях между Россией и Западом наблюдается высокая напряженность. С одной стороны, катализатором послужили события в Украине, с другой – в Сирии: Россия, поставщик оружия сирийскому правительству, использовала свое право вето в Совете безопасности ООН, чтобы поставить американскую стратегию в тупик. И, по-моему, надо задуматься над вопросом: предоставляет ли этот кризис, в которой российские, европейские и американские интересы в отношении стабилизации Сирии, безусловно, совпадают, предоставляет ли она нам удачный момент для того, чтобы отбросить в сторону риторики холодной войны и снова объединиться для борьбы с общим врагом? 

Семьдесят лет назад Россия и Запад стояли на противоположных идеологических полюсах, тем не менее в нужный момент они сумели сплотиться и стать плечом к плечу в борьбе с нацизмом. В наше время наибольшая угроза человечеству исходит от такого характерного явления, как радикальный исламизм. И то, что мы не в состоянии побороть его, является непосредственной причиной существующего кризиса с беженцами. Я согласен с Эдвардом Люсом из Financial Times, который вчера заявил, что Сирия может доставить неприятности Обаме, нерешительность и пустые угрозы которого относительно пересечения «красной черты», ослабляют его позицию.

Подход Обамы к международным делам миротворческий: свидетельством служит  его сближение с Ираном и Кубой. Здесь также предоставляется уникальная возможность. Я не заявляю, что Асад  - долгосрочный союзник, но ИГ представляет краткосрочную, смертельную опасность. Путин готовится поддержать усилия, направленные на ее устранение. Такого же мнения придерживаются и некоторые руководители лейбористской партии, насколько я понял из бесед с ними, хотя истинное мнение лейбористской партии станет понятным только после того, как она обретет нового лидера. Так направим же порыв общественности в оказании поддержки беженцам на создание мощной и скоординированной инициативы по решению проблемы в корне, а в центре внимания любых коалиций, ориентированных против ИГ, будут находиться мусульманские народы. 

Для урегулирования отношений на международном уровне нейтрализуем ИГ – чуму 21-го века, и поможем отчаявшимся людям Сирии и других соседних стран: за это стóит побороться. На настоящий момент лидерство в борьбе против величайшей угрозы человечеству принадлежит Путину. Обладают ли политики Великобритании таким же мужеством и моральной устойчивостью? Может быть, пришло время доказать миру, что мы - скептики - не правы?