Александр Лебедев обвиняет "дочек" General Electric в мошенничестве и требует с них $75 млн.
Владелец Национальной резервной корпорации Александр Лебедев оказался вовлеченным в корпоративный конфликт с одной из дочерних структур корпорации General Electric (GE). Бизнесмен потратил три года и 2,5 млн фунтов стерлингов на то, чтобы собрать доказательства против авиализинговых компаний PK и General Electric Capital Aviation Services (GECAS). На прошлой неделе Лондонский суд начал слушания по данному делу. Подробности этого процесса и судебного разбирательства с Сергеем Полонским бизнесмен раскрыл в интервью "Профилю".
ПРОФИЛЬ: Александр Евгеньевич, о том, что вы подали иск против компаний PK и GECAS, "дочек" GE, стало известно только теперь, хотя делу уже три года. Ни российские, ни мировые СМИ об этом не писали. Почему?
Лебедев: До начала процесса не следовало давать информацию в СМИ, чтобы это не было воспринято как попытка сформировать предвзятое мнение. Теперь можно говорить об этом процессе открыто. Тем более что дело - настоящий детектив. Не каждый день российский бизнес обвиняет глобальную корпорацию в мошенничестве и причинении убытков на десятки миллионов долларов.
ПРОФИЛЬ: А что за история?
Лебедев: "Дочка" GE - GECAS - это крупнейшая в мире лизинговая компания. В 2006-2008 годах она через свою зависимую компанию PK Airfinance выдала нам кредиты на покупку трех новых и семи пятилетних, то есть почти новых, самолетов Airbus А320 для немецкой авиакомпании Blue Wings, где мы были акционерами. Уже тогда, правда, меня насторожил факт, что лизинговая компания не предложила взять самолеты в лизинг, а выступила в качестве кредитора. Но я и подумать не мог, что крупнейшая лизинговая компания может мошенничать. В 2009 году немецкий регулятор под надуманным предлогом остановил Blue Wings, а РК объявила, что забирает у нас самолеты, поскольку они находятся в залоге. Я был в полной уверенности, что они продадут машины на открытых торгах, погасят задолженность и вернут разницу - $75 млн. Но самолеты вдруг оказываются в разных странах, причем никто не говорит, где именно.
После этого РК объявляет, что самолеты в плохом техническом состоянии и нуждаются в техобслуживании, однако к оценке их состояния нас не допускают. Ремонт каждого борта оценили в $10 млн. Таких ремонтов в природе не бывает, за $10 млн даже из старого самолета можно сделать новый! А здесь новые самолеты, которые эксплуатировались в Германии под жестким надзором властей, внезапно якобы оказываются в плохом состоянии и требуют огромных инвестиций. На наше предложение провести независимую оценку компания ответила отказом, самолеты тайно где-то отремонтировали, а нас послали куда подальше - мол, на все ваши деньги мы отремонтировали борта, до свидания. После этого проводится фиктивный аукцион, на котором самолеты покупает… GECAS за $171,5 млн, хотя реально они стоят гораздо дороже. Таким образом, через ремонты и странный аукцион мои деньги перекочевали из кармана "дочки" GE в карман ее "внучки". Кстати, когда я начал выяснять, оказалось, что это для компании "обычная практика" и не я один пострадал от "дочки" GE.
ПРОФИЛЬ: Кто еще?
Лебедев: Примерно по таким же схемам они "развели" индийскую, китайскую и пакистанскую авиакомпании. А еще от их умелых "наценок" на ремонт пострадал "Аэрофлот". Когда закрывалась компания "Аэрофлот-Карго" и сдала лизингодателю два Boeing 747, в GECAS сначала насчитали по $1,5 млн на ремонт, а потом вдруг цена выросла до $4 млн за каждый борт. "Аэрофлот" безропотно заплатил - денег-то много.
ПРОФИЛЬ: Почему никто, кроме вас, не обратился в суд?
Лебедев: Это очень дорогое и долгое удовольствие. Надо обладать решимостью и желанием восстановить справедливость. Только подготовка к этому процессу заняла три года - проводились расследования, собиралась доказательная база, вскрывалась по решению суда переписка. Теперь суд допросит 28 представителей ответчика. Это обошлось уже почти в 5 млн фунтов стерлингов (примерно $7,7 млн): 2,5 млн фунтов лежит в суде на депозите, плюс столько же потрачено на юристов и детективов. Учитывая, что стороны представили свои материалы и слушания начались, можно ожидать, что в течение нескольких месяцев суд вынесет решение.
ПРОФИЛЬ: Чего в итоге вы хотите добиться?
Лебедев: Безусловно, взыскать ущерб, который составляет не менее $75 млн. Кроме того, изучить некоторые стороны деятельности GE. Например, GE является крупнейшим неплательщиком налогов в США: имея чистую прибыль в $10-12 млрд, компания не только не платит налоги, но даже получает налоговые вычеты. Они говорят, что у GE социальная функция - создавать в Америке рабочие места. Но почему тогда все активы GE зарегистрированы в офшорных зонах - в Люксембурге, на Кипре, Британских Виргинских островах, Багамах? Получается, что в кризисный период, когда мы, китайцы, арабы финансируем бюджет США, крупнейшая американская корпорация уклоняется от налогов и давным-давно не турбинами торгует, а деривативами через офшоры. При этом рядовые американцы страдают из-за бюджетного дефицита и урезания социальных расходов. Это не помешало Бараку Обаме сделать своим советником Джеффри Иммельта, исполнительного директора GE.
ПРОФИЛЬ: В последнее время вы вовлечены сразу в несколько судебных процессов. Как продвигается дело с Сергеем Полонским (в конце 2011 года в эфире программы на НТВ между Лебедевым и Полонским произошел конфликт. - "Профиль")?
Лебедев: На процессе возобновляются слушания, скоро состоится очередное заседание.
ПРОФИЛЬ: Вы до сих пор под подпиской о невыезде?
Лебедев: Я не считаю, что нахожусь под подпиской, а вот Следственный комитет в этом уверен. Мои адвокаты обратились в суд с требованием признать незаконными его действия. Я отказался подписать документ о своем согласии с подпиской о невыезде, сославшись на международное право - Токийские правила, которые по российской Конституции обязательны к соблюдению в России. Согласно им, если человек до суда не находится под стражей, то для подписки о невыезде необходимо его письменное согласие. Я, правда, не уверен, что наши правоохранительные органы знают законы, поэтому не удивляюсь, что следователь СКР Татьяна Русакова запретила мне выезжать за границу. Мы эти действия должностного лица обжаловали в суде как нарушающие права обвиняемого, закрепленные в Токийских правилах. Мне важно создать правоустанавливающий прецедент, поэтому я готов дойти до Конституционного суда.
ПРОФИЛЬ: На своей страничке в Facebook вы представили уже сотню характеристик для Останкинского суда, которые на вас написали российские и зарубежные звезды. В списке фигурируют Джон Малкович, Кира Найтли, Стивен Фрай, Элтон Джон… Зачем?
Лебедев: А почему никто не обращает внимание на характеристики от Чулпан Хаматовой, Натальи Водяновой, Лии Ахеджаковой, Сергея Юрского, Дмитрия Быкова, Михаила Пиотровского? Согласно Процессуальному кодексу, сторона защиты имеет право представлять в суд характеристики в защиту обвиняемого. Дело не в международном резонансе, просто я со многими дружу, с кем-то делал совместные проекты, кому-то помогал. Этим людям очевидно, что я не хулиган, и они сочли возможным довести свое мнение до суда. Обвинение целиком придуманное. Защитники Генри Резник и Юрий Зак указали на вопиющие моменты в уголовном деле. К примеру, в обвинении написано, что мой поступок был вызван "политической ненавистью" к Полонскому. О какой политической ненависти может идти речь, если я впервые вижу этого человека, он изъясняется матом и хочет мне "набить морду"? Это же как к хулигану в метро испытывать "политическую ненависть"… Все это, увы, транслировалось потом по ТВ. Но любой зритель может своими глазами увидеть, что во время ток-шоу никаких разговоров о политике не было, зато истец активно провоцировал меня своим хамством. Что касается "побоев", то, согласно решениям пленумов Верховного суда и имеющимся прецедентам, "побои" - это как минимум три удара, а было всего две пощечины. Я защищался от распоясавшегося хулигана.
ПРОФИЛЬ: Есть еще один бизнесмен - Олег Тиньков, с которым вам также предстоит встретиться в суде. Причем, иск подали уже вы. Не боитесь прослыть эдаким скандалистом, который со всеми судится?
Лебедев: Ну, во-первых, это Полонский со мной судится, а не я с ним. С GE я сужусь за украденные у меня деньги. А с Тиньковым - за мою репутацию (поводом для иска стала фраза Тинькова в интервью, что Лебедев "привык работать в привилегированных условиях"; в качестве компенсации репутационного ущерба Лебедев требует от Тинькова 10 млн рублей. - "Профиль"). Я точно не боюсь обвинений в скандальности и считаю, что свои интересы всегда нужно отстаивать именно в суде - при всех недостатках судебной системы.
